Пепел войны - Страница 48

Он теперь не улыбался, только внимательно рассматривал меня, недоверчиво щуря глаза.

— Серега, ты ли это?

— Тебе напомнить, как мы на втором курсе рванули в самоход к девчонкам из приборостроительного института? Ты потом ужрался до поросячьего визга, и я пер тебя на себе до казармы. А если учесть, что в четыре утра маршрутки уже не ходили, а все деньги мы растратили на бухло, поэтому вызвать такси не могли, то тащить мне тебя пришлось на собственном горбу. Теперь сомнения есть?

На его бледном, покрытом щетиной лице расплылась довольная мечтательная улыбка.

Пока продолжалась эта сцена, я молча кивнул Вяткину, чтоб развязал Дегтярева. Когда путы были сняты, он порывисто подскочил и по-братски стал обнимать друга, хлопая по спине. Я не выдержал и скривился от боли. На его лице появилось недоуменное выражение.

— Что, Серега?

— Да ребра болят. Недавно броником несколько пуль словил, да и взрывом приложило.

— Вы что тут, до сих пор «зверьков» гоняете?

— Не «зверьков», а зверей. Я чуть попозже тебе расскажу. А пока, Олег, надо серьезно поговорить.

Я его позвал за собой, и, когда выходили из госпитального отсека, Вяткин спросил:

— Товарищ майор, может охрану?

Я чуть затормозил и увидел вопрошающий взгляд Дегтярева, после чего повернулся к Вяткину и сказал:

— Фрол Степанович, этого человека знаю давно. Если он меня предаст, то какой смысл тогда жить?

— Да я так, просто, может, после контузии буянить будет, бывает такое.

— Да ничего, в голову еще раз получит и успокоится.

Олег обиженно засопел.

— Еще неизвестно, кто в голову получит.

Я раздраженно отмахнулся.

— Олег, пойдем, времени мало.

Мы шли по галереям моего бункера, которые были буквально завалены ящиками, мешками, свертками, которые мы натягали из прошлого. Дегтярев с интересом разглядывал ящики с немецкой маркировкой, но вопросы он оставил при себе. Когда зашли в кают-компанию, Чеботаев уже вовсю трескал наваристый украинский борщ, который приготовила моя супруга. В тот момент, когда я переступил порог комнаты, упертый прапорщик, чуть стесняясь, попросил добавки, естественно, ему повторили. Я его прекрасно понимал. Борщ из свежей капусты после консервов и макарон произведет впечатление на любого. Олег шумно втянул воздух носом и ошеломленно глянул на мою жену, которая стояла возле плитки с половником в руках и набирала вторую тарелку.

— Олег, присаживайся, тебе тоже налила.

Я не стал его отвлекать и с жалостью смотрел, как мой исхудавший друг есть борщ, закатывая от удовольствия глаза. Доев порцию, он тоже согласился на добавку, и, пока Светлана повторяла порцию, он повернул ко мне голову и сказал:

— Серега, а вы тут неплохо устроились. Откуда картошку, капусту взяли? А свежая сметана и зеленый лук? У вас что, и коровы есть, и оранжерея? Да и ящики у вас все сплошь с немецкой маркировкой. Что тут происходит и почему вокруг тебя такая возня?

— Ты ешь-ешь, я тебе чуть позже расскажу, во что вы все вляпались. Кстати, а где Татьяна с ребенком?

Олег сразу погрустнел и насупился.

— Там они, под Измаилом, в убежище. Твой тезка совсем плох.

— А теперь они стали еще и заложниками. У тебя там остались доверенные люди?

— Есть, конечно, из наших.

— Резервные каналы связи, надеюсь, продумали, на случай всяких неприятных неожиданностей?

Он возмущенно оторвался от тарелки и всмотрелся мне в глаза.

— Серега, ты за кого меня принимаешь? Не учи папу делать детей, я сам видел, что с этой поездкой не все чисто.

— Хорошо. Тогда смотри.

Я кивнул головой на Чеботаева, который уже вовсю работал над макаронами по-флотски.

— Рома сказал, что перед выходом к вам четверых прикомандировали. Не думаешь, что контролеры?

— Нет. Троих положили, четвертый у тебя в госпитале лежит. Тем более я их знаю, ребята из боевых пловцов одесского ОВРа. Тут точно без подстав.

— Тогда значит, за нашим бункером присматривают твои люди. Пара человек с кодированными радиостанциями. Мои снайперы их нашли и держат на контроле, пока они не начали делать глупостей, свяжись с ними. Если ты в них уверен, приглашай в гости. Нам сегодня предстоит с татарами повоевать, и каждый боец будет на вес золота.

Олег прекратил есть, положил в тарелку ложку и поднял на меня сосредоточенный взгляд.

— Ты им хочешь отомстить?

— Они обложили второй бункер в Перевальном. Их там сотни полторы, давно такого количества боевиков не видели.

— Ого. Чем вы их так разозлили?

— Бункер отбили, да полностью банду местного отморозка зачистили.

— Серьезно. Кстати, а где ты был все это время, да и морда у тебя больно загорелая?

— А вот это, Олег, та вещь, ради которой устроен весь этот цирк, с вашим расстрелом. Все хотят знать, откуда у нас оружие, боеприпасы, чистые продукты, и, естественно, желают, чтоб с ними безвозмездно поделились. Как думаешь, куда они все посылаются?

— Зная тебя, не удивлюсь, если далеко и пешим сексуальным маршрутом.

— Ага, типа того. По моим данным, они собирались сюда послать сводный отряд с Херсона, но Черненко там подсуетился и переговорил с народом, но ваши боссы про это узнали, местный зам Черненко или кто-то из его подхалимов сливает инфу в Киев, поэтому они решили выехать на подставе.

— Да уж, и мы тут как раз в качестве героических трупиков очень неплохо будем смотреться.

— Теперь понимаешь, во что вас втянули?

— Мои Татьяна и Сережка, получается, в заложниках?

— Ты сам ответил на этот вопрос. Поэтому вы официально должны все умереть. Вызывай своих бойцов, что хочешь говори, но с их стороны у меня не должно быть проблем. Понял? Потом мы твоих просто выкупим за продукты, или ты их сам, но чуть позже заберешь.